Драбблы - 5 штук

[Jinli hua long]

Название: Крыса
Размер: драббл, 981 слово
Пейринг/Персонажи: Крейг Такер/Твик Твик, Клайд Донован, Токен Блэк, Стэн Марш, Кайл Брофловски, Эрик Картман, Лиэн Картман.
Категория: джен, преслэш
Жанр: экшн, постапокалипсис, броманс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Когда-то в далёком детстве они играли в войну людей и эльфов. Теперь в Южном Парке не было места ни тем, ни другим…
Примечание: упоминаются события из игры «Палка истины».


Оказалось, под землёй тоже можно жить.

Когда-то в далёком детстве они играли в войну людей и эльфов. Теперь в Южном Парке не было места ни тем, ни другим. Те, что остались на поверхности, называли себя просто Выжившими. Они выстроили крепость и почти не высовывали из неё носа, ведь настоящими хозяевами Верхнего Города стали зомби-фашисты. Но были и другие — те, что ушли под землю. Они поселились в канализации, как какие-нибудь грёбаные черепашки-ниндзя, но Выжившие звали их иначе.

Крысы.

Каждую ночь они выбирались на поверхность и шныряли по городу в поисках пропитания и ценных вещей для обмена с Выжившими, а на рассвете возвращались домой. Вопреки историям и фильмам, зомби — во всяком случае, эти зомби — больше активничали днём, чем ночью.

Когда-то — в той далёкой, счастливой жизни — Твик ужасно боялся крыс. Впрочем, он боялся их и сейчас, так же как и зомби, маньяков, пришельцев и, в общем-то, любой тени, включая собственную. Только это не имело значения. Он боялся бы и за прочными стенами крепости. А раз нет разницы, где трястись, колебался он недолго. У него была веская причина присоединиться к Крысам. Потому что была ещё одна фракция — Изгои.

Объявленные вне закона, они скрывались в осажденном ходячими трупами городе, и любой имел право при встрече с ними всадить пулю им в лоб без суда и следствия. Никто не знал, где располагалась их база, кроме них самих и Твика, который не мог бы ходить к ним, останься он в крепости.

— Пароль! — раздался гнусавый голос Клайда, когда Твик условленным образом постучал в дверь.

— Вива ля резистанс! — дрожащим голосом откликнулся тот. Пароль никогда не менялся, они использовали его и раньше, в своих детских играх, причём все, независимо от стороны.
Раздался скрип и крышка от канализационного люка, закрывающая вход в убежище Изгоев, поползла вверх. Твик с трудом пропихнул в узкую трубу большой рюкзак, а следом пролез сам.

— Это вам, — он подтолкнул рюкзак к Клайду. — Там еда, лекарства и всякое. Где Крейг?

— В спальне, — Клайд махнул рукой в сторону перегородки, делящей подвал на две части. — Он будет недоволен.

— Это уж точно, — раздался из дальней части подвала голос Крейга. — Я, кажется, запретил тебе сюда приходить. Мы договорились встречаться в развалинах Башни Мира.

— Тебя не было неделю! — голос Твика сорвался на крик. — Неделю, Крейг! Что я должен был думать? Что тебя убили? Что зомби разорвали тебя на куски и съели твои кишки? Что ты стал одним из них и сейчас бродишь по городу, выкрикивая: «Зиг хайль!»?

— У тебя всегда было слишком живое воображение, — усмехнулся Крейг. — Меня всего лишь ранили. Просто царапина.

Может, Твик бы ему и поверил, если бы не мог, как и всякая Крыса, прекрасно видеть в темноте. Он подошёл к лежанке Крейга и сел рядом с ним на бетонный пол. Слова «просто царапина» плохо сочетались с окровавленным куском марли поперёк живота.

— О господи… — его руки затряслись, а ноги стали ватными. Если бы он уже не сидел, то точно бы грохнулся. — Господи… Это ужасно! Я не вынесу…

— Да в порядке я, честно, — Крейг сжал его руку. Его лицо перекосило от боли, но он продолжил уверять, что всё нормально. — Это даже не зомби, так что заражение исключено. Наткнулся на отряд Выживших. Марш задел мечом... слегка. А теперь, когда ты убедился, что я жив, вали отсюда. Если на нас будет облава, и тебя застанут здесь…

— То я предпочту умереть с тобой, чем жить без тебя!

— Умрёшь! Уж это мы обеспечим! — раздался снаружи голос Картмана. — Выходите, предатели, и ваша кончина будет быстрой! Иначе…

Крышка люка затряслась под градом ударов.

— Нашли… сволочи…

Крейг поднялся, держась за бок, и схватился за кинжал. Клайд вцепился в топор. Рука Твика легла на кобуру. Всего шесть зарядов — целых шесть трупов. Они дорого продадут свои жизни…

«Дверь» рухнула. В подвал ворвались бывшие приятели, превратившиеся в смертельных врагов. Картман, Брофловски, Марш…

— Я с вами, парни!

Токен отделился от группы и встал рядом с Клайдом.

— Предатель! — закричал Кайл. — Как ты можешь защищать этих сволочей, погубивших наш мир? Если бы не они, не было бы здесь никаких зомби!

— Предательство — это сражаться против друзей, — заявил Токен. — Предателем я был раньше, помогая вам, а сейчас я, наконец, поступаю правильно.

— Готовьтесь к смерти! — воскликнул Картман. — В атаку!

— Пора спать, поросёночек!

Позади армии противника выросла фигура миссис Картман.

— Ну мяааам! — жалобно заныл «великий полководец». — Ещё полчасика! Нам надо жестоко расправиться с этими коварными измеееенниками, отдавшими город зомби-фашииистам!

— Завтра расправитесь, — непреклонно заявила миссис Картман. — Сейчас всем людям и эльфам пора в кроватку.

— Женщина, мы играли в это неделю назад! — заорал Эрик. — А сейчас у нас зомби-апокалипсис, который случился по вине Клайда и Крейга! Мы должны их убииить!

— Ладно, жиртрест. Уже и правда пора домой, — Стэн убрал меч. — А то нас накажут. Не знаю, как тебе, а мне не хочется под домашний арест.

— До завтра, говнюки!

Крейг отложил пропитанную краской марлю и, растолкав всех, первым выбрался на улицу. За ним последовали и остальные. Уже начало темнеть, и Твик не мог не вспомнить обо всех тех ужасных созданиях, что поджидают его в сумерках. Вряд ли игрушечный пистолет сумеет их остановить… Ну почему он живёт так далеко от всех?

— Я тебя провожу, — пообещал Крейг. — Клайд, а ты иди с Кевином.

— Мы же враги, — напомнил Кевин.

— Ночное перемирие! — воскликнул Клайд, которому явно не улыбалось идти одному.
Твик вздохнул с облегчением. С Крейгом почти совсем и не страшно. Вот только…

— Тебе ведь совсем не по пути!

— А тебя завтра убьют вместе с нами.

Крейг пожал плечами и протянул ему руку. Твик с благодарностью за неё ухватился. Как бы то ни было, он вовсе не был героем. Кроме того, это было просто приятно — держать Крейга за руку.

— Педики! — фыркнул Картман.

Они синхронно сжали кулаки и распрямили средние пальцы. Все уже разбежались по домам. Твик и Крейг тоже вышли на улицу и направились по авеню дес лос Мексиканос в сторону перекрёстка.

— Может, мы еще и победим… — с надеждой предположил Твик. Крейг помотал головой.

— Их больше.

— Крысы ещё не сказали своего слова.

— Завтра увидим.

Твик кивнул. Ему было, в общем-то, всё равно, победят они или проиграют. Всё равно это не по-настоящему. И главное-то — не это.

Главное — вместе.

Название: Плоды политкорректности
Размер: драббл, 507 слов
Пейринг/Персонажи: Скитер, Бармен, Мужик из Алабамы. В эпизодах — Азиатская Девочка, мэр МакДэниэлс, ПК-директор.
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: 1. Автор сего фика считает, что ПК-директор с писибратией неправы в своих методах и в том, что насаждают политкорректность вместо толерантности, но правы по сути: если бы люди чаще «чекали свои привилегии», мир стал бы намного лучше. Если вы с этим не согласны, вам не стоит читать этот фик — он может оскорбить ваши нежные гомофобские, сексистские, и т. п. чувства, мудилы вы ёбаные.
2. Есть пара нехороших слов.
Краткое содержание: О том, каких «таких» тут не любит Скитер.
Примечание: Альтернативная Вселенная, в которой соперником Гаррисона на выборах стала не Хиллари Клинтон, а Мужик из Алабамы, а сами выборы состоялись 4 года спустя, потому что предыдущие прошли незадолго до событий сезона.

Мужик из Алабамы проиграл выборы.

Проиграл с треском — более восьмидесяти процентов сограждан отдали свои голоса этому пиндосу из Колорадо, Гаррисону. А ведь вся его предвыборная программа состояла в «давайте заебём их насмерть!». Неужели это всё, что нужно американцам?

— Не понимаю, — бормотал он, надираясь виски в баре Южного Парка — города, где проживал его более удачливый соперник. Мужик приехал сюда, чтобы отыскать на него компромат, но безуспешно: Гаррисон не скрывал ровным счётом ничего. Все свои пороки он выставлял напоказ, и народ любил его вопреки — а может, и благодаря этому. — Не понимаю, как они могли выбрать этого пидора?

— Не «пидора», а «гея», — поправил его Скитер, владелец бара, который, как всегда, отирался тут же.— И почему тебя это смущает? Ты что — гомофоб? Мы тут таких, как ты, не любим!

Он нехорошо прищурился, окинув Мужика из Алабамы подозрительным взглядом. Тот удивлённо приподнял бровь. Скитера он знал ещё с прошлого посещения Южного Парка четыре года тому назад, и тогда это был типичнейший реднек — консервативный и ретроградный до зубовного скрежета, как и он сам.

— Не любим, — подтвердил Бармен, прежде всегда старавшийся утихомирить друга.

— Да что с вами? — воскликнул Мужик из Алабамы. — Вы что, защищаете этих говномесов? Этих любителей побаловаться под хвост? Этих упаковщиков помадки? Этих…

— Каждый имеет право любить кого он или она хочет! — заявил Скитер, стукнув кулаком по столу. Бармен кивнул.

— Любить? — Мужик из Алабамы аж сел. — Да какая же это любовь? Все их отношения строятся только на извращённой ёбле в жопу! Они каждый день трахаются с новым партнёром, разнося ВИЧ по стране! Они…

— Не скажи, — перебил его Скитер. — Вон мой племяш уже четыре года со своим бойфрендом вместе, с начальной школы встречаются…

— И между прочим, секса у них ещё не было, — добавила Азиатская Девочка, сидящая рядом. — У меня на такое глаз намётан!

— Да за это время куча гетеросексуальных пар успела распасться, — закончил Скитер. — Моя дочь семерых парней поменяла…

— Шлюха! — припечатал Мужик из Алабамы. — Девушка должна хранить себя для единственного!

Бар затих. Скитер несколько раз сжал и разжал кулаки.

— Сексизм и слат-шейминг! — он снова грохнул по столу так, что на нём осталась вмятина. — Каждый человек может иметь столько романтических или сексуальных партнёров, сколько хочет, хоть ни одного, хоть десятерых, сразу или поочерёдно, если их самих это устраивает. Это не делает его хуже или лучше. И девушка никому ничего не должна только из-за формы своих гениталий!

— Кроме того, что нам тогда делать с нашим любимым Кенни, который бигендер? — поинтересовалась мэр МакДэниэлс от барной стойки, где она планомерно напивалась вместе со своими помощниками. — Требовать скромности, когда она в платье, и поощрять развязность, стоит ему надеть штаны?

— Шёл бы ты отсюда, в общем, — посоветовал Бармен. — А то Скитер тебе морду набьёт, а я не смогу его удержать. А знаешь, почему? Потому что не захочу.

— Мы тут таких, как ты, не любим! — взревел Скитер в подтверждение его слов и принялся надвигаться на Мужика из Алабамы.

— Да что с вами случилось, чёрт побери?! — в отчаянии воскликнул тот. — Вы же были самым отсталым, самым замшелым и неполиткорректным городом во всех Штатах! Вы были моей целевой аудиторией, моими избирателями! Что изменилось?

За соседним столиком вскинул руку в победном жесте ПК-директор.

Название: Писикак в Южном Парке
Размер: драббл, 274 слова
Пейринг/Персонажи: жители Южного Парка, Писикак
Категория: джен
Жанр: повседневность
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: В Южный Парк приехал Писикак.
Примечание: кроссовер с мультсериалом «Писикак».

— Ня-ня-ня-ня-ня-ня! — Картман выплясывал перед Кайлом. — А ты мне не верил!

— И не верю! Не существует никакой жидокабры! Скажи ему, Стэн!

Споры Кайла Брофловски и Эрика Картмана — обычное дело. Южный Парк этим не удивишь. Стэнли Марш покосился на жидокабру, доедающую Кенни МакКормика, и кивнул. Не существует так не существует.

Он с утра успел дерябнуть вискаря, и поэтому любил весь мир. Особенно Кайла. Главным образом Кайла. И если бы не свидетели в лице Картмана и отряда зомбированных чимпокомонами детсадовцев, шагающих бомбить Перл-Харбор, полюбил бы ещё и не так.

Меха-Стрейзанд на заднем плане плевалась огнём в гигантских морских свинок. За ней с воплем «Сдохни, Челмедведосвин! Я супер-сурьёзно!» гонялся Эл Гор. Впрочем, мэра МакДэниэлс волновало не это. У стен мэрии шумел объединённый митинг геев и педиков — первые требовали однополых браков, вторые просто любили шуметь. И те, и другие раздражали мэра МакДэниэлс, у неё и без них проблем хватало. Вот, например, хиппи, заполонившие город — что с ними делать?

А хиппи не волновало ничего. Они накурились и устроили музыкальный фестиваль. Где-то между ними бегал мистер Маки и орал: «Наркотики — это плохо, п’нятненько?» «П’нятненько, — соглашались хиппи. — Хочешь пыхнуть?»

В общем, в Южном Парке стоял самый обычный день, ничем не выделяющийся из череды прочих. Полицейские плясали гавайские танцы. Доктора больницы «Пропуск в ад» выдавали своим пациентам, собственно, его. Команда Крейга Такера зависала у Токена, играя в приставку. Готы писали плохие стихи о том, как бессмысленна жизнь. Ктулху мирно дремал на развалинах Р’льеха. Зомби-фашисты кричали: «Зиг хайль!», салютуя рыжей корове, воспаряющей в небеса. Сидя на унитазе, распевала песни Лорд, так же известная, как Рэнди Марш. Город жил.

А у таблички «Добро пожаловать в Южный Парк» стоял Писикак. Он молчал и ничего не делал.

Название: Try to fucking remember
Размер: драббл, 925 слов
Пейринг/Персонажи: Кенни МакКормик, Стэн Марш, Кайл Брофловски, Эрик Картман, Токен Блэк, Клайд Донован, Крейг Такер, Твик Твик, Карен МакКормик
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Предупреждения: смерть персонажа. Неоднократная.

— Попробуйте запомнить хотя бы на этот раз, — говорит Мистерион, прижимая к виску пистолет. Инструмент и Воздушный Змей смотрят на него, скорее раздражённо, чем обеспокоенно.
— Кенни, ты с ума сошёл? Не время для дурацких шуток! — одёргивает его Кайл, а Стэн добавляет:
— Это не смешно, чувак.
«Ты даже не представляешь — насколько», — думает Кенни. Кто уверен, что умирать не страшно, просто никогда не умирал. У Кенни в этом большой опыт, он точно знает: страшно — не то слово. Дуло, давящее на его висок, холоднее льда, но Кенни бросает в жар. Сердце бешено колотится в груди, на лбу выступает испарина, рука, сжимающая пистолет, дрожит. Липкий, панический ужас ползёт по нейронам.
— Попробуйте запомнить, блядь! — повторяет он и резко, не давая себе шанса передумать, жмёт на спусковой крючок. Грохот, боль, темнота, узор из мозгов на белой стене. Кенни смотрит на своё тело со стороны. Стэна рвёт.
— Господи! Кенни убил себя! — восклицает он.
— Сволочь! — отзывается Кайл.
Мыши доедают труп, а эти двое возвращаются к обсуждению очередного выпуска шоу Терренса и Филлипа. «Равнодушные скоты», — думает Кенни и проваливается в ад.
Наутро он снова жив. Стэн и Кайл ничего не помнят.

Москит и Контейнер зависают на детской площадке с Крейгом и Твиком, которые отказались играть в супергероев, потому что это «слишком большой стресс» и «вообще тупо». Мистерион окликает их с крыши школы.
— Эй, парни! — он машет рукой. — Смотрите сюда и постарайтесь, мать вашу, запомнить!
Лишние зрители его не смущают. Пускай. Может, хоть кто-то из четверых…
У него поджилки трясутся, когда он подходит к краю. Два этажа кажутся всеми двадцатью. Инстинкт самосохранения просто вопит: «Отойди, придурок!», но он упрямо заносит ногу над пропастью.
— Кенни, не делай глупостей, — просит Токен, а Клайд закрывает глаза руками.
— МакКормик, не идиотничай, — переводит на свой язык Крейг, пряча Твика за спину, чтобы заслонить ему вид на потенциальный труп. На Кенни ему, конечно, плевать, он заботится исключительно о своём драгоценном параноике.
— Я серьёзно, чуваки! — кричит Кенни. — Постарайтесь запомнить!
Он решительно шагает вперёд, зажмурившись и представляя, будто ступает на твёрдый пол. Разумеется, его ноги не находят опоры, и он проваливается в пустоту. Ржавый железный прут, торчащий из асфальта — когда-то на нём крепился большой гриб, который давно демонтировали, но вытащить штырь так и не удосужились — входит в тело Кенни, разрывая ткани. Больно невыносимо, и когда он протыкает сердце, прекращая агонию, это такое облегчение, что Кенни почти счастлив. На лице Токена ужас, Клайд ревёт, Крейг матерится, прижимая к себе трясущегося Твика. Кенни снова отправляется в ад.
Утром ни один из четвёрки зрителей не вспоминает об устроенном им представлении.

— Ты — моя последняя надежда, Енот, — признаётся Мистерион и сам над собой смеётся, — Господи Иисусе, в каком же я отчаянии, а?
Он и сам не знает, почему ему так важно, чтобы кто-нибудь — ну хотя бы один человек (монстр, марклар, шестиклассник — да кто угодно!) во Вселенной ему поверил. Возможно, потому, что его дар или проклятье — слишком большой груз для десятилетнего пацана. Кенни умеет относиться легко ко всему в жизни — кроме смерти. Скорее всего, именно потому, что по сравнению с ней даже сожрать собачью какашку кажется ерундой. Да и не то чтобы дешёвые мороженые вафли были намного вкуснее.
— Я действительно имею суперспособность, Енот, — говорит Мистерион. — Я не могу умереть насовсем. Я много раз подыхал, но всегда возвращался. Я бы мог водить экскурсии по аду. Сейчас… сейчас я тебе покажу, а ты постарайся запомнить. Я завещал тебе всё своё имущество, включая айпад и приставку. Уж это ты не можешь забыть, жирдяй, я в тебя верю!
Кенни хватает ножницы и втыкает себе в горло. Кровь хлещет из сонной артерии фонтаном, заливая белоснежный ковёр.
— Кенни, твою ж мать! — возмущается Картман, и тут до него доходит. — Всё своё имущество? Мне? Щикаааарно!
«Какой же ты мудак, — думает Кенни, умирая. — И это мой шанс на то, что хотя бы ты запомнишь…»
Но утром в школе Картман даже не заикается о потере наследства и вовсе не выглядит расстроенным, а когда Кенни спрашивает его о вчерашних событиях напрямую, вертит пальцем у виска и заявляет, что у всех нищебродов однажды едет крыша.
Кенни сдаётся.

— Ты придёшь ещё, Мистерион? — спрашивает Карен. Третьеклассницы, посмевшие её задирать, улепётывают так, что только пятки сверкают.
— Конечно, — обещает Кенни, вытирая платком её зарёванную грязную мордашку. — Я всегда буду защищать тебя и заботиться о тебе. Не плачь. Вот, держи.
Он вытаскивает из кармана горсть леденцов, выцыганенных у Кайла, и ссыпает в её маленькую ладошку.
— А сейчас мне надо идти. Зло не дремлет! Я должен защищать город!
— Будь осторожен, Мистерион! — шепчет Карен. — Я за тебя волнуюсь, это ведь так опасно!
— Не бойся, — пытается успокоить её Кенни. — Со мной ничего не случится. Я не могу умереть. Хочешь — покажу? Я могу прыгнуть с крыши или…
Он прикусывает язык. Нет, разумеется, он не станет устраивать суицид-шоу перед ней, ещё чего не хватало! Это зрелище не для её глаз. «Прости, Карен, это глупая шутка», — хочет сказать он, но она успевает раньше.
— Нет! — кричит Карен. — Нет, нет! Не делай этого! Я знаю, что ты не умрёшь, но, пожалуйста, не надо!
— Ты… знаешь?
Кенни от удивления распахивает глаза. Карен кивает.
— Ты ведь ангел, а ангелы — бессмертны, — поясняет она. — Но я не хочу, чтобы тебе было больно. Ты уж береги себя, пожалуйста, ладно?
— Так точно! — соглашается Кенни. — Буду беречь. До встречи, Карен.
И улыбается.

Название: Байк-любознательный
Размер: драббл, 564 слова
Пейринг/Персонажи: Леопольд «Баттерс» Стотч\

спойлер

соседский Харлей
Категория: порнографический джен зависит от того, какого пола спойлер
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: мотофилия и самодисциплина =)
Краткое содержание: когда-нибудь Леопольд Баттерс Стотч обязательно станет педиком. А пока он только байк-любознательный.
Примечание: содержит отсылки к серии 1312.

Новый сосед Стотчей был настоящим педиком: ростом под шесть с половиной футов, косая сажень в плечах, кудри ниже плеч и борода лопатой. Он носил кожаную косуху с кучей нашивок, тёртые джинсы и тяжёлые военные ботинки. Даже когда он просто шёл, громыхая подошвами, на него смотрела вся округа, а уж когда он садился на свой «Харлей»…

О, этот «Харлей»! Хромированный! Блестящий! Он снился Баттерсу ночами, и в этих снах он был королём мира. Он с грохотом летел по улицам города, ощущая, как ветер развевает его длинные волосы, и каждая шавка оборачивалась ему вслед. Просыпался Баттерс с бешено колотящимся сердцем, мокрыми трусами и вселенской тоской, от которой хотелось выть. Он знал это с детства, всегда знал! Он — Леопольд Баттерс Стотч — байк-любознательный, и ничего с этим нельзя поделать.

Однажды Баттерс не выдержал. Сосед ушёл к приятелю, а он перелез через ограду и прокрался к гаражу. Замки типовые, открыть их — проще простого. Баттерс проник внутрь, ощущая себя ужасным преступником, и замер в восхищении. Объект его ночных грёз стоял перед ним во всей красе. Тихий стон вырвался из губ Баттерса, и он поспешно зажал рот руками — не дай бог услышат. Он упал на колени и, уткнувшись лбом в бок сиденья, втянул носом аромат свободы и величия. Возможно, кто-нибудь другой, менее экзальтированный, еще уловил бы запах старой кожи и кишечных газов.

Баттерс сполз ещё ниже, скользнул губами по хромированной поверхности и почувствовал, как волна жара прокатилась по его телу. Это было круче, чем «Шлюхи из подворотни-9» и «Развратные училки-6» вместе взятые. Стоял у него так, что яйца звенели. Он поспешно расстегнул ширинку и стянул джинсы. Опасность быть застигнутым лишь усиливала ощущения. Баттерсу очень хотелось прикоснуться к себе, но он мысленно ударил себя по рукам. «Терпи, Баттерс! — приказал он себе. — Будь хорошим мальчиком, а то придётся тебя наказать!»

Он забрался на мотоцикл, сжал его ногами — и чуть не кончил от соприкосновения шероховатой кожи с членом. Пришлось снова на себя прикрикнуть — это можно делать только по разрешению! Баттерс склонился к рулю, ухватился крепко-накрепко за ручки и слегка приподнял зад, позволив головке члена слегка касаться сиденья. Он принялся водить ей — взад-вперёд, взад-вперёд — воображая, будто мчится по городу. Все смотрят на него, раскрыв рты — бывшие одноклассники, обращавшиеся с ним, как с ничтожеством, соседи, даже родители. И он — крутой, такой крутой, круче всех!

Его дыхание участилось, сердце забилось, совсем как в тех снах; он застонал, не в силах сдержаться. Господи боже, как хорошо, как больно и до одури сладко! Он прижался к сиденью членом и быстро-быстро заелозил, не в силах больше терпеть. «Можно», — шепнул он себе. В глазах потемнело. Баттерс задрожал всем телом и кончил, излив семя на объект своей сумасшедшей страсти.

Придя в себя, он сполз с мотоцикла и натянул штаны. Теперь оставалось только одно… «Плохой мальчик! — отругал он себя. — Испачкал! Немедленно убери за собой, иначе придётся тебя наказать!»

Он склонился над сиденьем и провёл языком по шершавой коже, уничтожая следы своего преступления. Ещё и ещё… Слизав всю сперму, он позволил себе в последний раз поцеловать блестящий бок «Харлея» и прижаться к нему щекой, а потом выскользнул из гаража и запер дверь.

«Когда-нибудь я тоже стану педиком! — пообещал себе Баттерс, перелезая обратно на свой участок. — Когда-нибудь — непременно!»

Он был твёрдо в этом уверен. Потому что иначе во всей этой жизни не было никакого смысла.

@темы: Thank God we live in a quiet, little, red-neck, po-dunk, white-trash, kick ass mountain town